Годовое кольцо
В Михайловском безвылазно – опала.
Неделя за неделей. День за днем.
Меняется лишь в цвете за окном
пейзаж привычный. Вот листва опала,
и озеро, как зеркало, – оправа
из бронзы жгучей осени, –
и в нем
зияет глубина небесной краски.
Зависла стрекоза над ней. И вдруг
средь пенья птиц улавливает слух
журчанье родника.
И, как от сказки,
когда сюжет уж близится к развязке,
от красоты захватывает дух.
Вот день прошел. И снова над плечами
соборная возникла тишина.
Куда деваться?
Ноги в стремена –
и мчать галопом поперек печали
навстречу ветру и навстречу дали,
которая не каждому видна.
Вот первый снег. Он принял форму веток.
Сковало Сороть хрупким льдом.
Мороз
изобразил букеты белых роз
на стеклах окон.
Стало меньше света.
Уже – декабрь. Окончен год; поэту
он и надежды даже не принес.
Однажды взгляд в подрамнике окна
заметит, как набухли за ночь почки.
А няня у печи с утра хлопочет –
печет блины.
Ну, стало быть, весна.
Душа хандрит – она себе верна,
и на столе неубранном
ни строчки...
Проснулся рано.
Вышел на крыльцо
и слушать стал, как в воздухе сосновом
пел соловей – да так, что в сердце
слово
проснулось, как от звона бубенцов.
Росой рассветной охладил лицо:
не верилось – настало лето снова.
В Михайловском, все там же, в ссылке душной,
казалось, что забыли все о нем.
И он бесился – думал об одном:
как получить свободу?
И послушно
считал все предсказания кукушек,
хоть был пророк в Отечестве своем...
1982
